С чего всё началось? С того, что известная лондонская студия архитектурного дизайна, студия Томаса Хезервика, предложила лондонскому транспортному управлению построить ещё один мост через Темзу — мост чисто пешеходный, закрытый для автомобилей и велосипедов. А раз мост пешеходный, то можно более вольготно отнестись к его архитектуре и добавить всяких разных кундштюков: клумб, деревьев прямо на мосту, лиан, стенок, увитых плющом, даже стеклянных теплиц. Не мост, а сказка, не мост, а сад.

И — что немаловажно, предполагалось, что (парам-пам-пам!) деревья, высаженные на мосту, компенсируют зелёной зоне Лондона потерю маленького парка около одного из входов на мост — куда можно будет взгромоздить офисное здание. Ну вы поняли затею. Подмигивающий 12 праздников планировалось проводить на мосту, по одному в месяц, сделать там зону пикников и загара, проводить там школьные занятия, поставить общественные туалеты и чёрт знает что ещё.

Но главное — снести мемориальный парк ветеранам-подводникам и воткнуть туда иглу небоскрёба...

В итоге был создан специальный инвестиционный комитет, которым рулило напополам Казначейство страны (!!!), то есть минфин, и отдел транспорта г. Лондона (!) — эти учреждения вместе сложились по тридцатнику миллионов фунтов, и вакханалия понеслась.

Лишайники! Ночное освещение! Редкие виды растений! Первоцветы! Папоротники! Пруд с водорослями и кувшинками! Всё на мосту! Всего 270 видов растений. 

Место для моста выбрали странное — между уже существующими мостами Ватерлоо и Блэкфрайарс, в самом центрейшем из центров Лондона, в 200 метрах от одного моста и в 300 метрах от другого.

С 2014 по 2016 года проект как-то двигался вперёд: мост по проекту получался в 366 метров длиной и 30 метров шириной, но ширина была бы переменной — с островками необычайной ширины и узкими перемычками между ними. Коммерческие компании выстроились в очередь для того, чтобы забронировать площадку для пикников для своих корпоративов, торговые места возле точек входа на мост тоже начали стремительно дорожать.

Как вдруг, в 2017 году, всё рухнуло. Первым тревогу забил Вестминстерский культурный совет: он не увидел в строительных документах доказательств того, что высаженные на мосту деревья будут жизнеспособны. Не то, чтобы обещанные 270 видов, а вообще хоть какие-то — слой почвы для них страшно утяжелял мост. Затем забеспокоились помянутые выше ветераны-подводники: 38 деревьев в их парке высаживала сама королева и они не хотели, чтобы на месте их традиционных собраний жахнули стеклянную высотку. 

Потом туда же добавились и сомнения полиции Лондона: а ну как на мосту соберутся агромадны тыщи лондонцев и гостей города, и все вместе с деревьями и лишайниками рухнут в воду?  В итоге было принято оригинальнейшее решение отслеживать количество сигналов мобильных телефонов на мосту (!!!!) и закрывать его для прохода в случае переполнения. Позор

Но главным вопросом было даже не это. Главным камнем преткновения оказались треклятые деньги. Казалось бы, £60 000 000 должно было бы хватить с лихвой — Миллениум Бридж, со скандалом открывавшийся, закрывавшийся и ремонтировавшийся под тот самый миллениум, встал бюджету всего в двадцатку — а ведь фунт начала нулевых был чуть дороже!

Но нет, выяснилось, что даже собранных министерством транспорта 60 миллионов (что, на секундочку, равняется годовому бюджету пяти региональных музеев и 40 городских библиотек, как писала левацкая Guardian), не хватает. Каждый год мост жрал бы 4 миллиона, а общая стоимость строительства выросла бы до £185 000 000 (СТА ВОСЬМИДЕСЯТИ ПЯТИ МИЛЛИОНОВ) фунтов стерлингов.

Тут и сел старик. Тут-то и зачесалась прокуратура, общественность и Совет Архитекторов Большого Лондона.

Была создана парламентская комиссия под руководством Маргарет Ходж (лейбористка, железная дама, но не любит Корбина, кстати), которая быстро выяснила — за два года общественный фонд моста потратил на архитектурные проекты, званые ужины и рекламу 26 миллионов фунтов. Мост, разумеется, ни подрос ни на дюйм.

Выяснилось, что Томас Хезервик, архитектор, Джоанна Ламли, известная британская актриса, которая рекламировала мост на экранах и предлагала бизнесменам жертвовать деньги на постройку, оба ходили в один класс с... мэром Лондона Борисом Джонсоном Смеющийся Шокированный (это тем, который сейчас в премьеры рвётся).

На выборах 2016 года Борис решительно проиграл место мэра столицы пакистанцу Садику Хану, а архитектора, слава Богу, признали невиновным в преступном сговоре.

В семнадцатом году к проекту постройки чудо-моста пробовали было вернуться, но без былого энтузиазма. Неожиданно выяснилось, что в проект вкралась ошибка — станцию метро "Темпль" ради моста пришлось бы чуть подвинуть — что довело общий ценник до двухсот миллионов фунтов и вызвало истерики среди инвесторов. Потихоньку в обществе складывалось впечатление, что мосту не жить. Так оно, в общем-то и вышло.

Парламентская комиссия разнесла проект в пыль. Стоимость стройматериалов и расценки рабочих часов строителей в первоначальном проекте были указаны явно неадекватные, Никакого финансового резерва не было заведено, а все дополнительные средства планировалось собирать через рекламу, пожертвования и инвестиции.

Всё закончилось личными исками, поданными различными гражданами Лондона, вложившими деньги в мост, к трасту, который управлял строительством. Борис Джонсон ушёл в интриги внутри консервативной партии, а архитектору вынесли порицание от совета архитекторов. Мэр же Лондона Садик Хан официально закрыл проект своим решением 28 апреля 2017 года. Несуществующий мост обошёлся казне в 53 миллиона фунтов.

Причём одним скандалом дело не завершилось: Борис ещё в пору своего мэрства пообещал самому самоотверженному частному меценату из граждан Лондона суперприз — матч в теннис с самим собой и обед в мэрии. Некто пожертвовал £32 тысячи, но тенниса и обеда с Борисом не дождался. Деньги возвращал уже Садик Хан.

Мост оставил по себе грустное наследство — трудовые договора и контракты на обслуживание стройки были заключены по конец 2017 года, так что после закрытия проекта ещё около £5.5 миллионов общественных денег улетело на покрытие пеней и комиссионных.