Борис Яворский обновил статус.
12 мая 2016 г. · Одесса
О новейшей истории ненависти

… Второе мая со всеми его мифами и легендами, на самом деле, не стало для меня удивительным событием. Как не стал внезапным событием зимний «Майдан». Новейшая история Украины началась для меня значительно раньше, в обманчиво тихом апреле 2013 года.

12 апреля 2013 года на Думской появилась статья скандально известной журналистки Веры Запорожец с характерным названием «Подозреваемый в убийстве правозащитника скончался в одесском СИЗО. «Помогли»? (фото, видео)». Проявляя чудеса безграмотности и полнейшее незнание школьного курса биологии, автор «убедительно доказывала» читателям статьи и зрителям видеосюжета насильственный характер смерти в СИЗО некоего Александра Левинского. Трупные пятна преподносились как кровоподтёки, пересеченные при секционном исследовании рёберные хрящи – как сломанные ребра, и тому подобное. Сотрудники Одесского бюро СМЭ, проводившие исследование тела, соответственно, обвинялись в сокрытии этого убийства. Статья эта была оперативно перепечатана всеми местными и украинскими новостными изданиями и вызвала довольно широкий резонанс вплоть до попыток бунта заключённых в СИЗО. Я подробно разбирал тогда это «творение» в ЖЖ, и автор снизошла до публичного ответа в стиле «я тут правозащитница, а вы все мне мешаете и не цените». Подробнее ознакомиться с этой историей и её последствиями можно по тегу «Левинский» в моём ЖЖ.

Свернутый текст

По факту смерти Левинского было проведено тщательнейшее расследование. Все материалы дела, в том числе объекты и результаты судебно-медицинской экспертизы, были подняты, проверены и перепроверены, отсутствие на трупе телесных повреждений доказано, смерть от заболевания доказана. Но кто узнал об этом? Журналисты, к которым я обращался с этим вопросом, мягко уходили от темы. В памяти многих тысяч читателей и зрителей остался «факт»: менты убили, эксперты скрывают убийство.

И тогда мне стало интересно, как часто такие вещи случаются; я полез на новостные ресурсы и соцсети – и обомлел. Мне стало страшно. Потому что такие вот «факты» щедро лились изо всех лент бурным потоком – а я уже знал, как эти «факты» делаются и чего они стоят.

И дело не в том, можно ли каждый из этих «фактов» опровергнуть или подтвердить. Типичный потребитель новостей идёт в сеть не для поиска подтверждений или опровержений – он идёт за сильными эмоциями. Поэтому ужасная история произвола и насилия в новостях привлечёт внимание, а сухое и аргументированное её опровержение – нет. И в лентах соцсетей будут «залайканы» и «перепощены» именно источники «ужасных историй»; таким образом соцсети, и в первую очередь фейсбук с его неочевидным алгоритмом формирования ленты, фокусируют на потребителе материалы вполне определённого рода. Нужно лишь обеспечить достаточное количество вбросов, чтобы интернет-сообщество начало классическую бёрновскую игру «Подумайте, какой ужас» – а далее сработают эти механизмы фокусировки, подключатся чуткие к «тренду» мерзавцы, присоединятся ясноглазые инфантильные борцы за всё хорошее и против всего плохого – и процесс пойдёт лавинообразно, сметая на своём пути редкие островки здравого смысла…

А потом, летом и осенью, ко мне начали заходить друзья – в первую очередь, те, кто по роду занятий привык думать, а не «лайкать». Врачи. Старые опера. Научные сотрудники. Они были немногословны и хмуры, пили кофе, много курили и задавали, в общем, один и тот же вопрос: «Бэр, ты думаешь о том же, о чём и я?»

Да, я думал о том же. О том, что это «ж» неспроста. О том, что идёт планомерная целенаправленная дискредитация институтов государства – в первую очередь, милиции и здравоохранения. О том, что готовится что-то большое и страшное, для чего нужно много ненависти. И что история с Левинским – пылинка на тех жерновах, что уже вращаются и изготовлены для тонкого помола нас всех. Но я бесконечно благодарен Вере Запорожец – именно её «нетленка» подтолкнула меня к пониманию происходящего.

Поэтому, когда в конце 13-го года наконец-то начался «Майдан», я не был удивлён. В спонтанность этого «обурення знущанням» я верю ровно настолько, насколько можно верить в спонтанность штыковой атаки после многочасовой массированной артподготовки. Той зимой, когда люди в Киеве жгли заживо и убивали друг друга, я понял, для чего была нужна эта мощная и долгая информационная артподготовка.

И точно так же я понимаю, что ненависть и готовность к насилию, тщательно взлелеянные «неизвестными отцами» в головах изрядной части моих соотечественников, никуда не делись. Они ищут выход и реализацию. Они выплеснулись в Одессе в мае 14-го, они неистовствуют на востоке страны и жадно смотрят вокруг в поисках новых врагов.

«Их тоже нужно убивать».