Первые упоминания о проститутках в России относятся к XVII веку, в XVIII веке им придумали термин, а в XIX — легализовали. Лайф рассказывает о легализации "продажной любви" и об историях Золушек в самой циничной "женской специальности".
Первый российский правитель, который хоть как-то попытался регулировать проституцию в России, — Алексей Михайлович Романов. В 1649 году он издал указ, по которому "городские объездчики" (правоохранители) должны были пресекать появление женщин развратного поведения. Его сын, Пётр I, когда взошёл на престол, издал запрет проституткам находиться в воинских полках. Сам термин "проституция" в обиход ввела Екатерина II — ранее их звали "девками" или "непотребными".

Легализовал проституцию император Николай I, установив за ней строгий врачебно-полицейский надзор: в 1843 году в Санкт-Петербурге при Министерстве внутренних дел создали Врачебно-полицейский комитет, сотрудники которого проверяли, лечили и контролировали проституток.

Инициатором создания комитета был министр внутренних дел граф Лев Перовский, который входил в круг доверенных лиц императора. Были изданы три документа, которые регламентировали деятельность борделей: это распоряжение "О мерах к недопущению распространения любострастной болезни", "Правила содержательницам борделей" и "Правила для публичных женщин".

Салонные "шкуры" и уличные "босявки"

Документы постоянно редактировали, в итоге к 1904 году была закреплена ст. 44 Уложения о наказаниях, по которой разрешалось заниматься проституцией с 18 лет, но при этом проходить постоянные медобследования. Официально поступить в проститутки могла любая женщина, независимо от социальной, национальной, конфессиональной принадлежности.

Публичный дом могли содержать дамы в возрасте от 35 до 60 лет. Отметим, что налогов проститутки не платили.

Проститутки условно делились на салонных (работающих в "домах терпимости"), уличных и "одиночек".

"Бордельные", или "салонные", обязаны были проживать в публичном доме, их паспорт меняли на "жёлтый билет". В нём указывался возраст, город проживания, профессия, отметки врачей. Внешне он напоминал трудовую книжку. Класс борделя зависел от уровня сервиса: число дам от 18 до 22 лет, "экзотика", оказание "изысканных сексуальных услуг".

Одиночки сами снимали квартиры или номера, где принимали клиентов. Их здоровье не вызывало сомнений, так как они в обязательном порядке проверялись.

Уличными нередко становились девочки, которые не могли работать официально в силу юного возраста.

— Проститутки публичных домов и уличные недолюбливали друг друга. Хотя грань между их статусами была весьма тонкая, а переход из одной категории в другую возможен. Уличные считали себя более свободными (несмотря на то что многие из них зависели от сутенёров – "котов"). Но они обзывали проституток публичных домов "казёнными", "шкурами" и — издевательски — "благородными". А те в ответ называли конкуренток "босявками" и "венеричками", — писал Александр Куприн в "Яме".

Историки отмечают, что на фоне регулируемого рынка продажной любви детская проституция процветала ничуть не меньше.

На такой вид деятельности решались даже семилетние девочки. Это были беспризорницы, которых прятали от стражей порядка хозяйки салонов. А те платили таким сомнительным образом.

— Детская торговля любовью ведётся с удивительной откровенностью и широтой, безо всякой маскировки и ширм. Многие продавались за коробку конфет, — отмечает в своих книгах Б. Бентовин.

По свидетельствам историков, были несовершеннолетние и в гостиницах. Так, "Лондон" на углу Муринского проспекта и Спасской улицы и "Черногорье" были буквально забиты малолетками. Причём в последней публика была "подороже". Основные работницы таких заведений — девочки 10—12 лет.

Кроме того, торговля детьми шла при мастерских, например, по пошиву одежды.

— Торговали детьми так называемые "тётки-комиссионерки", выдававшие девочек за своих племянниц, а также проститутки, подбиравшие бездомных девочек. Основной контингент несовершеннолетних публичных девиц — дети низшей рабочей среды, беспризорные, дочери проституток, — отмечают историки.

Заработок малолеток был от 60 до 90 рублей в месяц (для сравнения, в 1879 году ежемесячная пенсия отставного майора была 33 рубля). По свидетельствам историков, девочки легко приучались к "необычным запросам".

К слову, "малолетки" проходили медобследования, но тайно и на квартирах. Один из таких врачей, проводивший осмотры, вспоминает о 14-летней девочке, которая специализировалась на обслуживании пожилых эротоманов. Ребёнок искренне радовался "возможности подзаработать".
Лишь бы родные не узнали

За полтора века мало что изменилось в социальном положении тех, кто в итоге становится проститутками. Как правило, в XIX веке на такую службу поступали крестьянки, мещанки, девушки из, как сейчас говорится, неблагополучных семей.

Почему шли в такой сомнительный вид деятельности? Врач Н.Н. Порошин в своих воспоминаниях описывает, как жрицы любви объясняли причины. На первом месте — нужда: "скиталась с ребёнком", "средств не хватало", "не умела работать". Те, кто работал долго, говорили, что не уходят из-за лени, лёгкого заработка и собственной избалованности.

Одна из девушек, жившая в конце XIX века в Казани, честно призналась врачу, что не хотела быть второй женой, поэтому пошла "на панель" (С. Малышева. "Профессионалки, "арфистки", "любительницы": проститутки в российском провинциальном городе второй половины XIX — начала XX вв.", 2014).

Многие из тех, кто работал, были приезжими из сёл и маленьких городов. Единственное, что их пугало, — оказаться замеченными односельчанами или знакомыми.

Газета "Казанский телеграф" писала о том, что в марте 1907 года в публичном доме Сайфуллина в Казани, на Ново-Песчаной улице, клиент получил ножом по горлу от сотрудника борделя. Дело в том, что одна из проституток пожаловалась ему на этого крестьянина. Жрица любви рассказала, что этот клиент обещал рассказать про её род занятий в её родной деревне.

Отметим, что зачинщик драки — сотрудник борделя — и проститутка приходились друг другу братом и сестрой. В издании заявили, что сам факт занятия родственницей проституцией не смущал мужчину, а вот позор от соотечественников значительно пугал.
На "вахту" в Нижний

В конце 1880-х годов среди проституток приобрела популярность Макарьевская ярмарка в Нижнем Новгороде. Чаще всего туда приезжали женщины из Поволжья, но встречались и жительницы Москвы и Санкт-Петербурга.

Так, согласно архивным записям, примерно треть проституток были из Казани, столько же — нижегородки, остальные — жительницы Урала, Москвы и Петербурга.

Нижегородская ярмарка считалась одной из крупнейших в России и была признана на международном уровне в 1862 году, после открытия Московско-Нижегородской железной дороги. Торговали хлопчатобумажными изделиями, чаем, металлами, шерстяными изделиями, шёлком. Приезжали в том числе персы, узбеки, татары, башкиры. Было открыто больше 2500 торговых мест.

Проститутки сюда приезжали в поисках быстрого лёгкого заработка. Они снимали номер или квартиру, регистрировались в полицейском участке и начинали работу. Некоторые отправлялись в местный кабак, где искали клиентов.

Ярмарочная комиссия Нижнего Новгорода не препятствовала такому бизнесу, требуя лишь соблюдать список правил. В них был указан порядок регистрации и прохождения медосмотра.

Правила по надзору за публичными женщинами, изданные Ярмарочным комитетом и утверждённые нижегородским губернатором.

— Содержатели и владельцы номерных зданий и меблированных комнат на ярмарке обязаны не позднее как через три часа по прибытии на жительство к ним публичной женщины представить документы на право проживания её в местный полицейский участок.

— Публичные женщины полицией препровождаются в самый день их прибытия на ярмарку, на Самокатский смотровой пункт для врачебного осмотра; вносятся в списки проституток, получают смотровую книжку и снимаются у фотографа.

— Разрешение на право содержания квартир для публичных женщин выдаётся при представлении квартирной хозяйкой залога в 10 рублей на каждую проститутку. Залог хранится у председателя Ярмарочного врачебно-полицейского комитета.

"Проститутка вышла замуж за клиента". Оказывается, это не сюжет какого-нибудь дешёвого фильма, а вполне себе реальная история, которая произошла в России в конце XIX века. Дочь мещанина, жрица любви Доминика Павлова в 1888 году вышла замуж за потомственного офицера Петра Шмидта.

Молодые люди познакомились в Петербурге, где молодой человек служил, а девушка работала в публичном доме. В последнем, собственно, и состоялось их первое "свидание". Пётр Шмидт пришёл туда с друзьями и заказал "девку".

— Она была моих лет. Жаль мне её стало невыносимо. И я решил спасти, — писал в своих воспоминаниях Шмидт.

Изначально планировалось обойтись менее "радикальными" методами, чем свадьба. Так, он пошёл в банк, где на счету было 12 тысяч, и всё отдал проститутке. На путь исправления она не встала. Деньги пропали в неизвестном направлении, а девушка продолжила работать в борделе. Но моряк был не из тех, кто привык отступать, и решил пойти более "радикальными" методами.

— Я увидел, как много душевной грубости в ней, я так верил, что это навеяно жизнью, что понял: отдать тут нужно не деньги, а всего себя. Чтобы вытащить её из трясины, решил жениться. Думал, что, создав ей обстановку, в которой она вместо людской грубости найдёт одно внимание и уважение... вытащу, — вспоминал военный.

Когда Пётр представил Доминику в качестве своей невесты, разразился грандиозный скандал. Папа — контр-адмирал, градоначальник Бердянска Петр Шмидт (старший) не оценил идею сына перевоспитать проститутку. Закончилось всё тем, что сына прокляли. В том же 1888 году отец моряка умер, так и не дав сыну прощения.

Историки отмечают, что в конце XIX века было модным занятием попытаться перевоспитать проститутку. Но, во-первых, они чаще становились содержанками, а не законными жёнами. Во-вторых, среди офицеров такой тенденции не замечалось из этических соображений.

— Тогда это было модно среди либерального студенчества: жениться на падшей женщине и развивать её личность. Для офицера военно-морского флота это было неприлично: он вводил "падшую" женщину в круг жён, дочерей и сестёр офицеров, принуждал общаться с ней, а среди его знакомых могли быть её прежние клиенты, — отмечают историки.

Как отмечается, свадьба стала также причиной скандалов со многими друзьями, которые напрочь отказались общаться с проституткой. Но это не смутило офицера, который решил, что, раз приятели не принимают его вместе со второй половиной, пусть вообще никак не принимают.

Через год после свадьбы — в феврале 1889 года — у пары родился сын, которого назвали Евгением. К тому моменту мичман Шмидт служил на Черноморском флоте, куда его перевели с Балтийского "из-за неподходящего климата".

Историки не указывают, что именно стало причиной стресса мичмана, но вскоре после появления в семье ребёнка он заявился к командующему — адмиралу Кулагину — и устроил, как пишут, истерику. Военного не стали наказывать отставкой, а отправили на год в отпуск — подлечить нервы.

Изначально моряка положили в морской госпиталь, где он находился две недели. Доктора посоветовали жене отправиться с ним в Москву — показать психиатрам. Историки свидетельствуют, что моряк находился в клинике психиатра Савей-Могилевича. Болезнь его выражалась в неожиданных приступах раздражительности, переходящих в ярость, за которой следовала истерика с судорогами и катанием по полу.

Один из таких приступов увидел сын. Мальчик остался на всю жизнь заикой. Сколько точно всё это терпела супруга, неизвестно, но упоминания о ней пропадают в 1892 году, когда Шмидта вернули на Черноморский флот.

Пара развелась, а сын остался с легендарным отцом.

Во время первой русской революции в 1905 году на Севастопольском рейде в ноябре среди других кораблей находился крейсер "Очаков". Его экипаж был настроен революционно. Одним из руководителей восстания стал Пётр Шмидт. Он передал сигнал, предназначенный лично императору Николаю II: "Командую флотом, Шмидт". К мятежникам присоединились экипажи 12 судов. Спустя меньше чем сутки восстание приобрело оборонительный характер. Экипажам передали ультиматум: сдавайтесь. Не получив ответа, царские войска подвергли "Очаков" обстрелу, большая часть команды погибла. Лейтенанта Шмидта расстреляли по приговору суда.

***

После революции проституция снова ушла в подполье. Разрешительные документы отменили, а сами жрицы любви продолжали зарабатывать, опасаясь быть арестованными милицией. После революции, в 1917 году, система регламентации проституции новой властью была признана порочной и разрушена. Жриц любви задерживали правоохранители, но, как сообщается, для штрафов использовали другие статьи Уголовного кодекса.

В конце 1919 года была создана Межведомственная комиссия по борьбе с проституцией. Статьей 171 Кодекса РСФСР, принятого в 1922 году, содержание притонов и вербовка женщин для проституции карались лишением свободы на срок не менее трёх лет с конфискацией всего или части имущества.