Так двойной агент или нет? Вот в чем вопрос.

Хотя есть и еще один. С каких пор политзаключенным на Украине предоставляют такие вольготные условия, что они могут чуть ли не пресс-конференции давать? Раньше в таких либеральностях киевские власти не были замечены. В чем нас пытается убедить Елена Бойко: в том что в украинских тюрьмах бардак или в том, что там курорт?

Почему кого-то из пророссийских активистов пытают до смерти, а кому-то носят телефоны в камеру? Как так: за кем-то СБУ устанавливает круглосуточную слежку в одиночной камере, а на других не обращает внимание даже после открытого интервью из СИЗО для российских СМИ? И что же до сих пор никому не позвонил, например, другой арестованный журналист Кирилл Вышинский, раз там такая лафа? Много вопросов.

Впрочем, судите сами.

- Елена, как ваши дела?

- Ничего, нормально. Вчера я на прямую линию на радио звонила.

- Вам что разрешают звонить прямо из СИЗО каждый день?

- 10 минут в неделю - официально разрешают.

- Условия содержания хорошие?

- Нормальные тюремные условия. Вода холодная.

- Вы звоните по стационарному телефону или по мобильному?

- Это телефон, которая дает администрация. Ну, потому что есть определенные возможности.

- Администрация не узнала о вашем вчерашнем звонке на Радио «Комсомольская правда»?

- Понятия не имею. По крайней мере, никаких действий не было. Думаю, у Украины своя информационная повестка, чтобы обращать внимания на какие-то звонки в российские СМИ.

- Вас не прослушивают? Ведь вы, наверное, на особом контроле.

- Мне все равно. Я же не говорю ничего предосудительного.

- Я правильно понимаю, что 10 минут в неделю дают совершать звонки у вас всем заключенным?

- Тем, у кого вступил приговор в законную силу.

- А у вас же не вступил.

- У меня просто есть определенные возможности. Они и у вас в России есть. Российские заключенные тоже звонят из СИЗО.

- Но вы же все-таки политзаключенная...

- Конечно, я политзаключенная. Но здесь много людей, которые поддерживают мою точку зрения в Украине, в западной Украине в том числе. Соответственно никаких методов запугивания ко мне применять не будут. Ко мне ходят проверяющие. Если кто-то ожидал, что выкинув меня в руки СБУ, он обеспечит мне скорую смерть, то это мнение было ошибочным.

- То есть в принципе вы довольны тем, как к вам относятся?

- Я, конечно, недовольна. Я жутко недовольна тем, как тут со всех каналов говорят, в каких жутких условиях содержатся украинские моряки. И там бегает проверять их украинский омбудсмен. То меня не бегает проверять никакой омбудсмен - ни российский, ни украинский. Но в принципе, я выживу в любых условиях. Я думаю, что буду сидеть до конца года. Учитывая что за мной стоит очень большое количество людей. До парламентских выборов меня не выпустят. У меня очень хороший адвокат, и я думаю, что он это дело размажет.

- Вы сами оплачиваете адвоката?

- Частично я оплачиваю сама, частично - группа поддержки. Это адвокат семейный, который обслуживает мою семью на протяжении 20 лет.

- В связи с чем вас перевели в львовское СИЗО? Ведь задержали вас в Харькове.

- Потому что дело завели во Львове.

- Сколько человек у вас в камере?

- Пятеро.

- С вами можно поддерживать связь по этому номеру?

- По этому не надо. Он оказался у меня случайно. И тот человек, у которого этот телефон, он скоро выезжает отсюда.