Валентин Филиппов: Уехавшим из Одессы часто говорят: если бы мы здесь, в России, на один день включили украинские каналы, то просто сошли бы с ума.
Олег Нечаянный: Думаю, да. Это похоже на правду. Я стараюсь их не смотреть, но те обрывки информации, которые до меня доходят, они граничат с абсурдом. Там всё переворачивается с ног на голову, и нормальному трезвому человеку невозможно это смотреть.
Хотя не знаю, как вы там выживаете с «разорванной в клочья экономикой». У вас катаклизмы сплошные, интернет по талонам. Наверное, ты большие деньги платишь, чтобы со мной поговорить.
Валентин Филиппов: За меня Путин платит.
Олег Нечаянный: А, тогда понятно.
Валентин Филиппов: В последний раз Одесса была на слуху в российских СМИ из-за выходки нацистов возле консульства РФ, а также упоминался марш в честь дня рождения Бандеры.
Олег Нечаянный: Маршем это можно назвать с большой натяжкой, честно говоря. Ну, вышла там сотня человек, из которых больше половины привезённые. Это не марш. Это попытки создать видимость присутствия. Не более того.
То есть, одесситы смотрят на это с такой брезгливостью, скажу откровенно. Были там даже попытки потасовок, между одесситами и теми, кто участвовал в, так называемом, шествии. Но их, конечно, охраняют. Полиция там. Не особо как-то можно на них воздействовать. Ну, одесситы просто смотрят и плюют им вслед. Вот и весь марш.
Валентин Филиппов: А правда, что на Приморском бульваре поставили какую-то галерею «героев АТО»?
Олег Нечаянный: Не знаю. Я там не был. Не видел своими глазами, поэтому не могу сказать на этот счёт. Но знаю, что там же, на Приморском Бульваре, тоже были какие-то потасовки, какие-то стычки между одесситами и этими рагулями.
Валентин Филиппов: Так проблема, собственно, в чём тогда? Только в том, что существует условное СБУ или какие-то «силовики», которые как-то их всех охраняют, не допускают вышвырнуть это всё из Одессы?
Олег Нечаянный: Ну, естественно. Власть их окучивает. Понятно, что они сейчас находятся в тренде. И они под защитой. Они чувствуют безнаказанность свою, поэтому могут делать всё, что хотят.
Но я тебе скажу, что за последнее время поисчезали, практически, помнишь, жовто-блакытные флаги висели. На окнах, на балконах. Сейчас, практически, их нет. Они исчезли. Если где-то и встречались, то сейчас их вообще нет! Автомобили с этими флажками — когда-никогда встретишь такую машину, и то, не с одесскими номерами. Люди избавляются от этой символики. Люди уже не воспринимают, не принимают это к сердцу.
Так, с одной стороны смотришь – наступила апатия. Не то, что люди смирились, а просто не видят смысла. Не видят возможности сопротивляться.
С другой стороны, при малейшей возможности, какое-то сопротивление, какое-то бурление возникает.
Поэтому, мне кажется, что эта апатия, она более кажущаяся.
Валентин Филиппов: Мне очень часто задают вопросы об Одессе в разных уголках России. Люди, которым это чуть-чуть интересно. Я должен подчеркнуть, что в России очень многим глубоко плевать, что происходит на Украине. Вот, вообще. Но у меня интересуются, за счёт чего живёт Одесса? И живёт ли она?
Мы всегда знали, что за счёт таможни, там таможенники воруют, «седьмой километр» работает, и прокуратура у всех всё забирает. И наполнение этих слоёв населения приводит к тому, что они потом тратятся, и все остальные расцветают.
Но сегодня на 75% упал грузооборот в порту. Причём, в основном идёт на вывоз сырья и лома.
Олег Нечаянный: Да.
Валентин Филиппов: Мы знаем, что на «седьмом километре» упали обороты, потому, что потеряны рынки. Из Одессы дальше везти некуда.
Прокуратура – дело такое. Она, скорее, как шутка сказана, это всё равно отбирание друг у друга.
За счёт чего, всё-таки, Одессе удаётся сохранять имидж наиболее богатого города на Украине?
Олег Нечаянный: Я не могу сказать, что Одессе удаётся сохранять. Просто в Одессе эти запасы материальные были выше, чем в других городах. Одесса всегда лучше жила. Но сегодня я читаю, буквально, новость на днях, шесть тысяч предпринимателей закрылись.
Валентин Филиппов: Ну, с них хотели получать, даже если они не работают.
Олег Нечаянный: Да. То есть, работать уже невозможно. Я был на «седьмом километре». Половина контейнеров просто стоят закрытые. В самый разгар рабочего дня.
Порт, если одно судно зашло, это праздник. Припортовый завод – ты сам знаешь, что произошло с припортовым. Мы не живём. Мы доживаем за счёт вот тех запасов, которые у нас ещё были. И я не думаю, что их надолго хватит. Потому что слишком много желающих раздерибанить то, что осталось.
По старой памяти, да, как бы, Одесса лучше жила остальных городов. И сейчас она, может быть, немножко лучше за счёт того накопления, которое было при «злочинной панде».
Теперь я не знаю, что будет. С коммунальными платежами уже даже средний класс начинает скулить. Про малоимущих мне страшно подумать. Как они будут выживать. Сейчас эти платёжки за зиму, за отопление, когда придут, они просто не смогут их физически заплатить. А не смогут заплатить, значит, уже будут отбирать квартиры. Выгонять людей на улицу.
Либо бунт какой-то назреет, либо люди будут просто вымирать.
Валентин Филиппов: Знаю, что у нас в Одессе очень падает в цене недвижимость.
Олег Нечаянный: В два раза уже упало.
Валентин Филиппов: В два раза дешевле, чем просят. За 2016 год ещё на 25% упал рынок недвижимости в плане объёмов, количества продаж.
При этом у нас активно идёт строительство. По крайней мере, если верить, я же отсюда смотрю, постоянные споры, выделение участков земли, строительство. Каддор продолжает строиться.
Олег Нечаянный: Очень много стоит домов пустыми, сданных уже домов. Но, продолжают строить. Видимо, в расчёте на будущее.
Валентин Филиппов: По ощущениям, вообще, Одесса уменьшается население или нет?
Олег Нечаянный: Судя по пробкам – нет.
Валентин Филиппов: Говорили, что чуть ли не до ста тысяч населения уехало после «майдана». Ну, пятьдесят – точно, в первый же момент. И всё время происходит отток. Одни уезжают, другие уезжают.
Олег Нечаянный: У меня такой статистики нет, я могу только навскидку, то, что я вижу в городе. Я не могу сказать, что меньше стало людей или машин. Пробки, по-прежнему, достойны московских. Много уехало. Но, много и приехало. Приехали, в основном, «горцы».
Валентин Филиппов: Западная Украина?
Олег Нечаянный: Да. Слышно «на ухо». Слышна вот эта «говирка» горская. Стала появляться. И в транспорте, и на улицах. Значит приезжают. Значит им здесь чем-то намазано.
Валентин Филиппов: У нас их и раньше было достаточно много. Но раньше они пытались подстроиться под нас. Я знал многих, молодёжь, особенно, которые очень быстро ловили наш акцент, одевались соответственно. А после «майдана» они, очень многие, расслабились. Они поняли, что теперь это не зазорно, на украинском заговорить в транспорте и на улице. И они начали это делать.
Олег Нечаянный: Нет. Скорее всего, что раньше приезжали к нам кто? Приезжали студенты учиться. Они попадали в среду и становились одесситами, в конце концов. И я знаю выходцев таких с Западной Украины, прекрасные люди, которых можно назвать одесситами.
А сейчас приезжают кто? На чиновничьи должности. На руководящие должности. Они приезжают, как хозяева жизни. Им не надо перестраиваться. Они приехали сюда перестраивать Одессу.
Валентин Филиппов: Хорошо. Такой вопрос, который волнует всех. Так что? Одесса-то, сама выкрутиться сможет?
Олег Нечаянный: Сложный вопрос, Валик. Хотелось бы быть оптимистом. Но практика показывает, что ситуация, пока что, усугубляется. С одной стороны одесситы, да, пытаются как-то этому противостоять. Пытаются сопротивляться. Но очень вяло, потому, что, сам понимаешь, у нас нет для этого никаких ресурсов. Все ресурсы у власти. Власть у нас, сам знаешь какая. В этом смысле, мне не хватает немножко оптимизма.
Валентин Филиппов: Тогда я позвоню первого апреля. Ты ответишь более оптимистично. Я надеюсь, что к тому времени сменится и власть.
Олег Нечаянный: Вот эти выборы в Америке, выборы во Франции, я думаю, что они как-то на нас повлияют. В конечном итоге. Нужно от них ожидать каких-то положительных изменений.
Валентин Филиппов: А ты не думаешь, что напоследок такое могут устроить
Олег Нечаянный: А сколько того последка уже осталось? Десять дней?
Валентин Филиппов: Ну, пока сюда волна дойдёт.
Олег Нечаянный: Из Вашингтона волна доходит со скоростью телефонного импульса. Я не думаю, что это будет процесс, растянутый во времени. Если изменится политика кураторов Украины, то и политика Украины изменится мгновенно. Мне так представляется это. В противном случае, эти люди подпишут себе приговор.
Валентин Филиппов: Да они, по-моему, себе его и так подписали….
Олег Нечаянный: Скажем, они могут усугубить его.
Валентин Филиппов: Я думаю, что у них и вариантов-то уже нет.
Олег Нечаянный: И они это явно чувствуют. Видно по ним. Нервничают, срываются. Пытаются больше нахапать.
Валентин Филиппов: А, кстати, вот эта волна русофобии, о которой мне все рассказывают, она не от этого ли происходит? Потому, что говорят, уже что-то запредельное начинают про русских рассказывать СМИ украинские. То, что ни в какую голову не ложится.
Олег Нечаянный: Русофобия — это очень интересное явление. Мы с тобой знаем, кто самые большие антисемиты. Это евреи, которые скрывают своё еврейское происхождение.
То же самое русофобы. Это кто? Это бывшие русские. Русские, которые не хотят быть русскими. И вот у человека в мозгу начинается процесс вытеснения. Чем можно вытеснить свою русскость? Естественно, русофобией. Это такое чувство национальной неполноценности, что ли. Комплекс какой-то. И это подогревается не первый год, и я скажу больше, это не первую сотню лет подогревается.
В Одессе этого никогда не было. Одесса – многонациональный город, и говорить о национальностях было всегда признаком дурного тона. Но эта зараза же распространяется, в том числе, и на Одессу теперь.
Одесса, она и в Российской Империи была особняком всегда. При большевиках она тоже не была совсем советским городом. Она немножко отличалась. Сейчас она тоже немножко отличается от других городов Украины. Но, тем не менее, эта жуткая пропаганда, оголтелая пропаганда, которая из каждого утюга льётся, она, так или иначе, воздействует на бессознательное. Она проникает в мозг, и ещё вчера адекватные люди, вдруг ты слышишь от них какие-то высказывания, совершенно не присущие им.
Валентин Филиппов: Да, я с этим сталкиваюсь.
Олег Нечаянный: Это результат пропаганды многолетней. Но, последнее время, очень сильно усилившейся. От неё никуда не денешься. Но. Есть и хорошие новости по этому поводу. Дело в том, что, если всё-таки ветер подует в другую сторону, если власть поменяется, и если начнётся процесс денацификации Украины, то очень быстро 80-90% людей побегут записываться «на курсы игры на балалайке».
Валентин Филиппов: И у нас будет самый большой русский народный ансамбль.
Олег Нечаянный: Мы же с тобой знаем, кто сейчас стали основными проводниками националистической идеи. Те, кто раньше преподавали у нас научный коммунизм. Историю партии.
Валентин Филиппов: Да.
Олег Нечаянный: Вот эти «щирые коммунисты», их можно назвать. Теперь они «щирые украинцы». Они потом станут такими же «щирыми русофилами». И я не удивлюсь….
Валентин Филиппов: А ты знаешь, меня это и пугает. Знаешь: – «если Евтушенко против колхозов, то я за».
Олег Нечаянный: Ну, пугает – не пугает — это факт, с которым придётся мириться.
Валентин Филиппов: Ты знаешь, мы в Крыму с этим столкнулись.
Олег Нечаянный: А здесь это будет ещё более наглядно.
Будем держаться, до последнего. И я надеюсь, что ты скоро снова станешь одесситом. И мы уже сможем поговорить за столом, а не в скайпе.
