Во-первых, в правящей «Партии справедливости и развития» произошла окончательная консолидация вокруг президента, практически все субъекты, стоявшие у истоков партии, либо ее покинули, либо отошли от дел, либо превратились в неформальную оппозицию. В частности, речь здесь идет о структурах, аффилированных с влиятельным проживающим в США проповедником и общественно-политическим деятелем Ф.Гюленом, в том числе который, как писали западные исследователи, стоял у истоков указанной выше консервативной политической структуры.
Разлад между Ф.Гюленом и Р.Т.Эрдоганом, сложные отношения последнего с отдельными армейскими функционерами привели к тому, что летом состоялась неудачная попытка военного переворота, который явно войдет в историю Турции как «странный». Слабо организованный, он не выполнил свои задачи, но позволил власти быстро мобилизовать народные массы на, как они ее назвали, новую «национально-освободительную войну», радикально снизил рейтинг военных как политического субъекта, развязал истеблишменту руки для проведения реформ. Руководство Республики обвинило в организации переворота Ф.Гюлена, который отверг свою причастность, при этом подчеркнув, что всегда был противником такого рода смены власти. Оставляя вопрос причастности/непричастности проповедника и его структур к перевороту, стоит отметить два важных факта: 1) умудренный опытом Гюлен не называл произошедшие летом 2016 г. события переворотом, 2) борьба с его структурами открывает новые возможности для России и решает ряд важных задач по внутренней консолидации в рамках укрепления российской нации.
После неудавшегося переворота по всей стране было введено действующее по сей день (продленное) чрезвычайное положение, началась охота на ведьм — арестовывались сотрудники научных, образовательных и медицинских кругов, представители полиции, армии и чиновники, возникли разговоры о введении смертной казни. Неожиданно возник несвойственный для политической культуры страны институт «стукачества».
Важно, что при этом усилилась консолидация населения вокруг правящей элиты, националисты во многом слились с руководством страны, против глав оппозиционной Демократической партии народов возбудили дела. Фактически в реальной оппозиции осталась только созданная основателем Республики М.К.Ататюрком «Народно-республиканская партия», лидера которой отдельные представители партии критикуют за слабую борьбу с властью.
Сужение политического поля внутри страны открыло много возможностей для Эрдогана в плане внешнеполитических действий. После краха турецкой политики в отношении «нуля проблем с соседями» необходимо было, учитывая стремление Турции стать мировой державой, пройти через период ужесточения, «агрессивизации» политики к поиску решений. Указанная агрессивизация выразилась в том, что был сбит российский самолет, велась подготовка сирийской оппозиции, турецкие вооруженные силы вошли в Сирию, находятся в Ираке, ведутся жесткие переговоры с ЕС.
Стоит предположить, что основной этап агрессивизации турецкой политики остался в 2016 г., первым признаком снижения накала стали переговоры по линии Москва — Анкара, а затем Москва — Анкара — Тегеран, которые открыли новые возможности по политическому урегулированию на Ближнем Востоке. Отход Турции от сугубо прозападной политики, разочарование в мечтах о взаимовыгодном партнерстве с ним сделали Анкару более самостоятельной в своих действиях. С самостоятельным игроком проще иметь дело. Не нужно думать, что за ним стоит третье лицо. Однако это не снижает остроты имеющихся геополитических, военных и информационных противоречий между Россией и Турцией. Отрадно, что 2016 г. привел к поиску решений на уровне военных, спецслужб и руководств государств. Но сам факт поиска вызывает негативную реакцию у радикалов, турецких националистов, гюленистов, пантюркистов и западных коллег.
К сожалению, один из этих факторов привел к гибели российского посла в Турции А.Г.Карлова — блистательного дипломата, который сделал многое для интересов России. Учитывая напряжённую обстановку и участившиеся теракты в Турции, бесспорно, основные вопросы к обеспечению безопасности дипломатов, туристов и бизнесменов из России. Убийство посла — явное, но, хочется верить, ненамеренное упущение: руководству Турции произошедшее невыгодно.
При этом вопросы, которые остаются открытыми: как прошел убийца, кто его направлял в зале, кто его надоумил, почему он стрелял со спины на фоне церквей (все-таки Турция — восточная страна, страна символов), почему охрана не убила его сразу, но убила потом. После убийства никто не провел исследование его семьи, традиций и связей — тогда как для турецких реалий это чрезвычайно важно, как важно и подключить к расследованию не только российских следователей, но и специалистов-тюркологов.
2016 год стал эпохой разворота Турции на Восток. Важно, чтобы этот разворот был оценен Россией, не просто распознан, а использован в рамках своих интересов. В контексте указанного разворота основную опасность несут собой возможности поворота Турции в сторону национализма, пантюркизма и неоосманизма.
Сотрудничество с Москвой может оказаться долгожданным глотком свежего воздуха для двух народов, которые многократно воевали на протяжении истории, а может стать лишь перевалочным пунктом, используемым отдельными турецкими силами для перегруппировки. Нужно не просто держать руку на пульсе, а предвосхищать события, действуя на опережение — для этого и есть наука, для этого и есть стратегическое планирование.
Точка зрения авторов, комментарии которых публикуются в рубрике
«Говорят эксперты МГИМО», может не совпадать с мнением редакции портала.
