Среди грехов людских, одинаково признанных таковыми и христианством, и исламом, есть один, граничащий с вполне нормальным чувством человеческого достоинства и самоуважения. Гордость, переходящая в гордыню — высокомерный эгоизм, который отдаляет самовлюбленного индивида и от людей, и от Бога.
И возникает он тогда, когда некто, не обделённый изначально умом и способностями, в жажде славы, признания и благ земных, начинает возносить себя над окружающими, всё больше и больше видя в них сплошные недостатки, главный из коих — недооценка его непревзойдённой персоны. Обуреваемый гордыней постепенно превращается в некое подобие наркомана, требующего в качестве дурманящего зелья всеобщего восхищения и восхваления. Недополучая же его или наталкиваясь на вполне здравую критику, ведёт себя словно раб наркотика, впадая в болезненное состояние, напоминающее «ломку». Ради признания он порой отрекается от былых убеждений, хулит всё, чему служил и превращается в злую карикатуру на себя прежнего. А люди… одни — брезгливо отстраняются, другие же — стараются использовать в своих далеко не лучших целях бурную энергию одержимого гордыней, потакая его слабости и алчности. Бог же зачастую отворачивается от того, кто норовит использовать его дары как средство раздувания своего больного эго. И отнимает и ум, и талант, оставляя человека наедине со своей гордыней и презрением недавних друзей и знакомцев. Грустно бывает смотреть на этакую деградацию тех, кого когда-то уважал и считал порядочными людьми. А время наше, увы, провоцирует подобные метаморфозы, проверяя нас на прочность.
Борис Херсонский как зеркало украинской «революции»
Об этом человеке, коего знал много лет, вспомнил я не случайно. Ведь превращение известного одесского психолога, психиатра и журналиста в одержимого собственной значимостью «поэта-блогера», ставшего одним из рьяных адептов майдана, поразило многих. Как человек, в свое время умно и иронично разоблачавший в «Одесском вестнике» радикальных украинских националистов, превратился в их фактического приспешника? Как одесский интеллигент далеко не в первом поколении и потомок старинного еврейского рода превратился в злобного хулителя своего города, отрекаясь от него с каким-то болезненным сладострастием и оспаривая героизм Одессы в Великую Отечественную? Как человек, достигший определённого признания, прежде всего в России, где его стихи публиковали в солидных журналах, а потом издавали книгами, мутировал в ненавистника русской литературы и самого великого и могучего языка, отрекаясь от них на каждом шагу и поливая грязью имена Пушкина и Чехова? Как, в конце-то концов, ещё недавний 100% либерал позволил себе в знак солидарности с майданом абсолютное лакейство — спеть лишенным приятности голосом «Ще не вмерла Украина» и разместить сию запись в социальных сетях, уподобившись персонажу Платонова: «Зайти в красный уголок отметиться, дабы не сочли отступником». И было это едва ли не накануне 2 мая 2014 года, дня Одесской Хатыни…
На мой взгляд, объяснения этому он дал в своём недавнем интервью, опубликованном в официозном «Урядовом курьере». Ведь большего саморазоблачения придумать не могли бы даже его недруги! Весь этот текст буквально пропитан плохо скрываемой лютой обидой и на Одессу, и на нашу интеллигенцию, с коей он воюет, блогерствуя в «Фейсбуке» не один год. Смысл же заключается в том, что пан Херсонский, с юных лет писавший стихи, в последние десятилетия всерьёз возомнил себя большим поэтом. Но одесская публика достаточно критична. Да и наши литературные кружки не спешили падать ниц перед новым гением, претендующим на лавры как минимум, Бродского. И без него поэтов в городе хватает и уж никак не ниже уровнем. Зато — его часто издавали в России, присуждали престижные литературные премии, даже приняли в Российский Пен-клуб…Но и там не все прониклись величием поэта Херсонского. И против незаслуженных лавров его не раз выступал и блистательный переводчик и публицист, ныне покойный Виктор Топоров. А уж после весьма едкого фельетона в «Литературной газете» поэта и критика Игоря Панина, Борис Григорьевич и вовсе обиделся. Обиделся на Россию, хотя в либерально-белоленточных кругах его и ныне почитают. Обиделся на Одессу, ведь его росшее на глазах самомнение и самолюбование всё больше сопровождалось презрительными и оскорбительными высказываниями и об истории города, и в адрес одесской интеллигенции. К примеру, на каком-то литературном сборище в Черновцах, где он когда-то родился, пан Херсонский публично отрёкся от Одессы, рассыпавшись в признаниях в любви к этому городку. Дескать, я в Одессе Черновцы представляю!
А в блогерской своей ипостаси — всячески расписывался в презрении к Одессе, обвиняя её и в продажности, и в том, что она легко приспособилась к румынской оккупации, да и что это ещё за Город-герой, не бывает таких!…Одним словом, город, не воздавший должного столь значимой персоне, уважения не заслуживает. С каким плохо скрываемым возмущением говорит он в интервью о том, что лет десять «нет его в Одессе», — не печатают, и даже вывели из состава редколлегии альманаха «Дерибасовская-Ришельевская»! Провинциализм-с! Дескать — завистливо к чужим успехам местное окружение. С какой желчью пишет он в фейсбучных своих заметках обо всем русском — от культуры до истории, опускаясь до уровня копеечных журналистов из пропагандистских СМИ. И как трогательно описывает «преследования» КГБ в советские времена за распространение самиздата. По его словам, он рассказал своему почтенному отцу о том, что ему даже грозит тюремный срок, а тот — мудро изрёк: «Если кого-то предашь…. Это будет конец». Право, как это напоминает старый анекдот о старике, рассказывающем внукам о том, как попав в плен к врагам, он был поставлен перед альтернативой: либо… сыграть, мягко говоря, пассивную роль, либо — быть расстрелянным. На вопрос, что же ты выбрал, тот ответил — расстреляли меня! Простите за фривольность, но… ведь не сидел ни одного дня Борис Григорьевич в застенках КГБ, да и карьеру сделал вполне приличную в те застойные времена — диссертацию защитил, на кафедре психиатрии преподавал и его пристрастие к тогда крамольному учению Фрейда ни для кого секретом не было… А на резонный вопрос корреспондента, не думал ли Херсонский уехать из Одессы, отвечал наш герой весьма расплывчато. Дескать, не смогу я читать где-нибудь во Львове лекции на украинском языке. Хотя в своей любви к «мове» расписывался не раз. И даже «вирши» начал кропать на ней вопреки тому, что совсем недавно категорически отказывался делать это. А его сборник фейсбучных «откровений» был издан в прошлом году в Киеве на двух языках — русском и украинском. Ещё бы, в нём ведь столько крайне выгодных режиму мыслей! Лукавит наш поэт-блогер, просто его и здесь неплохо кормят. А там, во Львове, — своих профессиональных патриотов хватает! Хотя, предусмотрительно разместил в соцсетях фотографию, на коей лобызает руку… памятнику австро-венгерскому императору Францу-Иосифу. На всякий случай, должно быть…
Что характерно, расписывавший то, как его «ганьбили» ещё после того, как он поддержал первый майдан и во времена «преступного режима», Борис Григорьевич благополучно все эти годы, почти двадцать лет, возглавлял нашу университетскую кафедру клинической психологии. А оставил её только после победы «революции», перейдя в созданный им же некий коммерческий институт, где отнюдь не безвозмездно обучает охочих до фрейдистской психологии граждан. Заметим, не занимается профессиональной психологической помощью столь близким его душе ветеранам АТО, в оной крайне нуждающимся… Это пусть делают другие, не столь гениальные.
Право, сложно определить «точку перелома», после которой этот человек скатился до банального ура-патриотизма и явной русофобии. Могу лишь предположить, что в какой-то мере толчком могла послужить… стипендия фонда имени Иосифа Бродского, полученная им в 2008 году. Именно она позволила ему вместе с женой совершать вояжи с поэтическими чтениями по Европе. Увы, именем великого поэта, отнюдь не разделявшего нынешних взглядов пана Херсонского, пользуются в совершенно определённых целях. Поддержать еще одного перспективного грантоеда — дело привычное. Собственно говоря, именно такие и составляли «интеллектуальный авангард» майдана. Они знали, за что рвали глотки в отличие от многих просто обманутых пропагандой. К хорошим заработкам привыкаешь быстро, а международное признание так тешит гордыню! Как по мне, поэтому Борис Херсонский и стал адептом «борьбы с русским миром» и «ватниками-колорадами». Поэтому вместе с Александром Ройтбурдом сразу после трагедии 2 мая 2014 недурно разыгрывал в многочисленных прямых эфирах старую схему «Добрый следователь — злой следователь». Злым был оголтелый художник-порнограф, прямо оправдывавший убийства и погром. Добрым — поэт-психиатр, изъяснявшийся в стиле «Вы понимаете, конечно, но всё-таки…». В итоге же вместе они винили во всём Россию и самих убиенных и вместе навсегда стали для очень многих старых друзей и знакомых персонами одиозными и «нерукопожатными». Отныне и навсегда.
P.S. Ренегатство редко бывает частичным. И Херсонский, рассказывающий о том, что много лет назад принял крещение и долго был прилежным прихожанином православной церкви, и здесь отрекается. Дескать, церковь нынче пропитана бизнесом и политикой. А потому — не хожу я в неё. Что же, если Бог хочет наказать человека, он лишает его не только разума, но и благодати своей. Точнее, делает это сам преступивший законы Божьи и людские, выбрав гордыню, а не смиренную веру.
Автор: Игорь Плисюк
